Хорал [litres] - Кент Харуф
– Это ты, Том?
– Как жизнь? – откликнулся Гатри.
– Нет смысла жаловаться, так ведь?
– Насколько я знаю, нет.
– Уж точно не здесь, – добавил Бастер.
Гатри отпил из бокала и взглянул на собеседника:
– Ты что это, похудел? Я тебя не узнал.
– Еще как. Мне идет?
– Тебе хорошо.
– Только вернулся из рехаба. Это там я похудел.
– Как там?
– В рехабе?
– Да.
– Было нормально. Только вот когда я протрезвел, то впал в адскую депрессию. Все время рыдал. Доктор прописал мне антидепрессанты. Тогда стало ничего. Только вот срать я не мог.
Гатри ухмыльнулся и покачал головой:
– Выгодная сделка!
– Еще какая, Том. Если не будешь срать, сдохнешь. Так ведь?
– Согласен.
– Да. Тогда мне дали слабительные. Прочистили меня всего. От этого худеешь, позволь заметить. И я не поспевал. Все время, что я был там, я жрал, как волк, только вот продолжал срать, как огромный слон.
Бастер расхохотался. У него не хватало верхних зубов слева.
– Похоже, это было радикальное лечение, – заметил Гатри.
– О, к такому не стоит прибегать часто, – согласился Бастер.
Оба выпили. Гатри оглянулся, чтобы посмотреть в другой зал. Джуди смеялась над чем-то с соседями за столиком. Там теперь сидел и крупный кучерявый мужчина.
– Где твой друг? – спросил Гатри. – Нигде его не вижу.
– Кто?
– Террел.
– О, черт. Ты не слышал?
– Нет.
– Ну, черт. Вчера утром Террел ездил в город на грузовике, и в северной части города мелкая пятнистая сука, собака Смитов, выбежала перед ним на дорогу. Террел испугался, что он ее сбил. Так что он притормозил, открыл дверь и высунулся, чтобы посмотреть, что там позади, и, будь ты проклят, выпал из грузовика прямо на проезжую часть. Грузовик покатился без него и влетел в забор Хелен Шаттук. Террела забрали в больницу, решили, что сердце прихватило. В больнице ему пришлось рассказать, в чем дело. Выпал из грузовика, да и все. Он ведь толстяк, высунулся слишком далеко. Перевесил себя, полагаю. Кувыркнулся через голову прямо на Хоаг-стрит.
Гатри покачал головой, ухмыляясь.
– Сильно он ударился?
– О, все с ним нормально. Только голова поболела.
– Он сбил собаку?
– Не. Черт. Собаку даже не задело. Собака ускакала. Как думаешь, есть в этой истории мораль?
– Не удивлюсь, – ответил Гатри.
– Моя мама обычно говорила, что мораль есть во всем, что делаешь, нужно только ее разглядеть, – заявил Бастер.
– Согласен, – сказал Гатри. – Твоя мама была умная женщина.
– Да, сэр, так и есть, – согласился Бастер. – Она уже двадцать семь лет как умерла.
Гатри зажег сигарету и протянул пачку Бастеру. Тот взял одну, покрутил в руках и засунул себе в рот. Они курили и пили еще какое-то время. Монро принес Гатри еще бокал, а Бастеру – бокал и стопку.
– Угощайся, – сказал Гатри.
Бастер кивнул в знак благодарности, взял стопку и тут же опрокинул ее в глотку, а затем наклонился и как следует хлебнул пива.
Когда он допивал, из дальней комнаты вышла Джуди. Она остановилась позади Гатри, постучала по его плечу. Когда он обернулся, она сказала:
– Я думала, ты на вечеринке у Мэгги Джонс.
– Я там был. Не видел тебя там.
– Мне хватает школы в школе, – объяснила она. – Там одни учителя. Та же старая болтовня.
– Ну, – проговорил Гатри, – а ты хорошо выглядишь.
– Что ж, спасибо.
Она покружилась перед ним, пританцовывая. На ней был белый топ с глубоким вырезом и синие джинсы в обтяжку, ботинки из мягкой красной кожи. Облегающий топ подчеркивал гладкие нежные холмики ее грудей.
– Можно я куплю тебе выпить?
– Я пришла угостить тебя, – возразила она.
– Угостишь потом, – сказал Гатри.
– Ладно. Я не забуду.
Монро принес ей ром с колой, передал ей, она попробовала, помешала трубочкой и отпила снова.
– Не хочешь присесть? – спросил Гатри.
– Куда?
– Можешь на мое место. Я постою.
– Как же. Я моложе тебя.
– Неужели?
– Я моложе всех в этом баре. Я самая юная девушка в этот субботний вечер.
Она подняла кулак и погрозила им.
Сосед Гатри слева услышал их разговор, повернулся и взглянул на нее. На нем была широкополая черная шляпа с ярким пером в тулье.
– Я те вот чё скажу, – объявил он. – Можешь занять мое место, если поцелуешь меня на ночь. Я все равно собирался уходить.
– Я тебя знаю? – спросила она.
– Нет. Но меня нетрудно узнать. У меня ничё нет, если ты об этом.
– Ладно, – согласилась она. – Наклонись-ка, ты слишком высокий.
Он наклонился к ней, она взяла его лицо обеими руками, нырнула под поля его шляпы и крепко поцеловала в губы.
– Как тебе? – спросила она.
– Боже правый, – откликнулся он. Облизал губы. – Может, мне лучше остаться?
– Нет, не лучше, – отрезала она. Потянула его за руку.
Он встал, похлопал ее по плечу и вышел. Она села за барную стойку рядом с Гатри и повернулась к нему.
– Кто это был? – спросила она.
– Он живет на юге, – ответил Гатри. – Приходит сюда иногда. Не знаю, как его зовут.
– Никогда его раньше не видела.
– Приходит раз в пару недель.
Гатри и Джуди сидели и болтали о разном: о школе, о Ллойде Краудере, о некоторых учениках, – но недолго. Она поведала Гатри о своей дочке, первокурснице в Форт-Коллинз, что теперь она дома совсем одна и как там тихо. А Гатри рассказал кое-что о своих сыновьях, чем они занимаются. Затем она рассказала ему анекдот о блондинке на чартерном рейсе до Гавайев, а он в свою очередь спросил, знает ли она худшую фразу, которую можно услышать, когда стоишь у писсуара. Они выпили еще, она настояла, что угощает.
Когда принесли напитки, она сказала:
– Можно я спрошу у тебя кое-что?
– Что?
– Твоя жена еще в Денвере?
Гатри посмотрел на нее.
– Да, еще там.
– Правда?
– Да.
– Что будет дальше, как думаешь?
– Не знаю. Может, останется там? Она живет у сестры.
– Вы двое не помиритесь?
– Сомневаюсь.
– Ты не хочешь?
Он снова взглянул на нее.
– Может, сменим тему?
– Извини, – сказала она.
Он зажег сигарету. Она смотрела, как он курит. Затем взяла сигарету из его руки, затянулась, выдула две струи дыма из носа, затянулась снова и вернула ему.
– Оставь себе.
– Нет, я просто хотела затянуться. Я бросила.
– Эту можешь докурить.
– Нет, все хорошо. Но послушай. Почему бы тебе не заглянуть ко мне как-нибудь, я могу приготовить тебе стейк или еще что-то. Ты выглядишь таким одиноким. А у меня дома вечно
